От восковых фигур отскакиваешь как ошпаренный. Не хуже, чем у мадам Тюссо, – сидящие, стоящие, лежащие во гробе. Тут и младенцы. Их хоронили в крестильной сорочке. На надгробие ставили ангелочка, а дома берегли волосики, зубки. Траур по ребёнку носили белый – от 3 до 6 месяцев. По мужу или жене он длился два года, по родителям – год. Считалось, незамужнюю девушку или неженатого парня Бог не возьмёт к себе, поэтому в России и в Германии, бывало, совмещали обряды венчания и похорон.

– Наша экспозиция заставляет людей размышлять, здесь оздоравливается психика, – уверен создатель музея Сергей Якушин.

Судьба у Сергея Борисовича интересная. Гид-переводчик в системе «Интурист», собкор Агентства печати «Новости», работник идеологического отдела обкома КПСС, подполковник ГРУ, президент «Сибирской ярмарки» – третьей по масштабу в СССР… Но среди самых значительных в своей биографии он называет 1993 год, когда в Ленинграде умер папа.

– Он принимал участие в семипалатинских взрывах – поднимал солдат навстречу ядерной бомбе. Оттуда привёз плащ-палатки, мы с ребятами играли в них дома, после чего нас всех с жёлтой кожей увезли в больницу и месяц отпаивали глюкозой. Мы выжили. А у папы развился рак лёгких.  

Тело решили кремировать. В похоронной конторе подошёл актёр во фраке и бабочке, стал расспрашивать. Объяснили: отец – участник войны, мама три раза получала похоронки и каждый раз рвала их – верила, что вернётся. Потом началось прощание, и этот актёр вышел в качестве ведущего.

– Все рыдали. Церемония была организована восхитительно – как торжество. Ведь по церковным канонам последний день жизни человека на земле – это праздник: рождаемся, чтобы умереть, а умираем ради вечной жизни. У меня случился культурный прорыв – и я придумал похоронную выставку.

В тренде гроб с музыкой

О музее мыслей тогда не было. Но однажды, будучи в Лондоне, он увидел на рынке пять антикварных гравюр с изображением конного лафета. «А оформлю-ка я ими комнату жюри на выставке».

Потом были ручки от гроба XIX века, траурные платья, камеи, катафалки. Постепенно собралась уникальная коллекция на тему memento mori («помни о смерти» – лат.). 10 тысяч гравюр, 12 тысяч открыток, больше 1000 картин, несколько сотен скульптур, 40 траурных платьев. Плюс артефакты, огромный фонд – похоронки, соболезнования. «Сколько всего предметов?»  Якушин задумывается: «Никогда не считал». – «А самый дорогой?» – «Может, скульптура женщины из камня? Она в вуали, но лицо хорошо видно. Антикварная лавочка в Ватикане. 20 тысяч евро. Я, как увидел, понял, что без неё не смогу».

Фото автора / АиФ

Музей уже приносит прибыль. Главное, уверяют сотрудники, никому не становится плохо, не плачут ни дети, ни взрослые. Один молодой человек даже сделал здесь предложение девушке – и она поспешила ответить «да»… Может, со страху?

Я вот экспонаты с пометкой 18+ смотреть не решилась. Этот раздел музея посвящён современному бальзамированию. Что-то рассказывает, на экране демонстрировался фильм, как подготовить тело и сделать его похожим на живое. Говорят, очень востребованная нынче профессия.

Как ни странно, сам Сергей Борисович всю жизнь боялся смерти. «В детстве заикой был, надо мной 10 лет в школе смеялись. А мама меня на все похороны таскала. Услышу духовой оркестр – бегом домой, под кровать. Подушками обложусь, только бы не слышать «Похоронный марш» Шопена».

Однажды Якушину, как обухом по голове, поставили диаг­ноз: рак, осталось три месяца…

– От «химии» я отказался. Плакал в подушку, никому ни слова. Но прошёл год, два, три – а я всё жил. Врачи развели руками – чудеса. Сказал старшему сыну, узнала мама. Набросились: всё эти похоронные дела – накликал на себя…

Четыре года Якушин ждал смерти. Наконец поехал со своей онкологией в Германию. Обследование заняло неделю, стоило 275 евро. Узнав, что рака нет и не было, Сергей Борисович заплакал. «С тех пор умираю только от диабета».

Отношение Якушина к жизни и смерти – уже больше чем философия. Слишком много он об этом знает. От индусов и китайцев до мексиканцев с карнавалом «Санта Муэрте». Рассказывает, что сегодня в тренде, например, гроб с музыкой: родственники сами выбирают композицию для прощания, нажимая кнопку на гробе. Или мультимедиагроб – с фильмом об усопшем.

Любители пощекотать себе нервы направляются в фотогроб. Хотя в музее, кажется, и без него не скучно. Тем более что рядом – настоящий крематорий.

Кстати, по статистике, 25% людей боятся «старухи с косой». При этом – кто-то подсчитал – только на российских телеканалах за сутки человек может увидеть 470 разных смертей.

Татьяна Уланова / АиФ