Мысль о взаимной обусловленности жизни и смерти столь же стара, как история мысли. Всему на свете приходит конец – это одна из наиболее самоочевидных жизненных истин, так же как и то, что мы боимся этого конца и тем не менее должны жить с сознанием его неизбежности и своего страха перед ним.

Стоики говорили, смерть – самое важное событие жизни. Научиться хорошо жить – это значит научиться хорошо умирать, и наоборот, уметь хорошо умирать значит уметь хорошо жить. Известны слова Цицерона: “Смысл занятий философией – подготовка к смерти” и Сенеки: “Только тот человек воистину наслаждается жизнью, кто согласен и готов оставить ее”. Ту же мысль выразил св. Августин: “Только перед лицом смерти по-настоящему рождается человек”.

Умирающий не может быть оставлен наедине со смертью. Биологическая граница между жизнью и смертью относительно четка, но психологически они переходят друг в друга.

Смерть – это факт жизни; нам достаточно минуты размышления, чтобы понять: смерть – не просто последний момент жизни. “Уже рождаясь, мы находимся в процессе умирания; и в начале присутствует конец” (Манилий).

Практически каждый большой мыслитель думал и писал о смерти (как правило, в молодости или ближе к концу жизни); многие приходили к заключению, что смерть – неотъемлемая часть жизни, и, постоянно принимая ее в расчет, мы обогащаем жизнь, а отнюдь не обкрадываем ее. Физически смерть разрушает человека, но идея смерти спасает его.

Последняя мысль столь существенна, что ее стоит повторить: вещественность смерти разрушает человека, идея смерти спасает его. Но каков точный смысл этих слов? Как именно идея смерти спасает человека? И от чего спасает?

Ответы на эти вопросы мы ищем в Музее при помощи наших экспозиций.