Бориса Ельцина провожали «в мир иной» в светлые пасхальные дни, и это в значительной мере предопределило всю атмосферу прощания.

Когда в зал храма Христа Спасителя вошли архиереи в белых, шитых серебром одеяниях, присутствующие удивлённо зашептались. Почему в белых? Ведь траур же, похороны… Начавший службу митрополит счёл должным пояснить, что отпевание проходит в пасхальные дни, и на траурную церемонию ложится светлая печать Воскресения Христова.

Но удивление этим не ограничилось. Традиционный канон отпевания был несколько видоизменён, и в молитвах постоянно звучала должность усопшего – «первый Президент России Борис Николаевич». Те, кто когда-либо хоронил близких, знают, что ни должности, ни чины, ни заслуги при отпевании не называются. Это удел гражданской панихиды. Ведь ангелы, стоящие у врат Господних, не спрашивают ни о кремлёвских должностях, ни о «мигалках». ТАМ другая шкала ценностей. Но Б. Н. Ельцин так круто развернул Россию, что ревизии, похоже, подвергся и старозаветный канон.

Испытание выпало на долю высоких иностранных гостей. Привыкшие к католическому богослужению, при котором можно сидеть, приехавшие в Москву президенты и спецпредставители утомились. Заметно тяжело было Бушу-старшему. Шеф ельцинского протокола В. Шевченко, зная, что у американского экс-президента больные ноги, предложил ему стул, но тот им не воспользовался и лишь опирался на него руками.

Многие присутствующие обратили внимание на скромность огромного (по росту Президента) дубового гроба Ельцина – без всяких золотых украшений, которые так любят богатые русские и олигархи. Более чем скромно выглядел и постамент, на котором стоял гроб.

Многие из соратников Ельцина хотели подойти к гробу. Но и этой привычной процедуры не было. По завершении отпевания к гробу подходили лишь самые близкие – Наина Иосифовна, дочери Татьяна и Елена, зятья, внуки. Долго и церемониально выносили массивные венки и подушечки с наградами Президента.
Неразбериха случилась, когда гроб стали выносить из храма. Охрана на какое-то время потеряла контроль – и вся толпа ринулась вслед за гробом. Для группы близких были розданы траурные чёрно-синие карточки с серебряной голограммой, дающие право ехать с семьёй на кладбище. Но через какие врата следовало выходить, чтобы попасть к нужному автобусу, толком не объяснили. Многие ринулись вслед за Романом Абрамовичем, полагая, что уж он-то знает, как и куда ходить. Но Абрамович, окружённый собственной охраной, спустился в нижний придел церкви и куда-то исчез. В результате некоторые из приглашённых заблудились и на кладбище не попали.

На Новодевичьем кладбище поразила толпа самоуверенных охранников, приехавших вместе с главами иностранных государств. Организаторам стоило немалого труда вытеснить их на параллельные аллеи, и они наблюдали за церемонией последнего прощания, выглядывая из-за леса мраморных памятников и старых деревьев.

Для президентской могилы достойное место буквально накануне выбрали на заасфальтированной площадке центральной аллеи. Может быть, со временем именно здесь возникнет пантеон «президентских захоронений».

Поминки в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца, обозначенные в пригласительном билете как «Траурный приём», начались с полуторачасовым опозданием. Для неприглашённых на кладбище здесь был подготовлен малый Малахитовый зал, который ожидавшие приезда семьи Ельциных сразу окрестили «накопителем». Здесь были столы с бутербродами, соками и чаем. Водки в «накопителе» не было и, судя по вздохам заждавшихся гостей, это причиняло им мучительные неудобства.

Все жалели и хвалили Наину Иосифовну. Говорили, «как ей было непросто с Борисом Николаевичем» и как она достойно себя держала в дни скорби, какие правильные сказала прощальные слова.

Подъехал В. Путин. Георгиевский зал затих, и после короткого выступления все выпили со вздохом «за упокой». К удивлению, немало мест за столами оказались незанятыми, и распорядители просили усевшихся переместиться ближе к главному столу. Официанты разливали водку под колоритным названием «Царская».
Закуска была небогатой. Плошка кутьи, блины с мёдом, соленья. Средней свежести рыбная нарезка. Медальоны из студня. Маринованные маслята. На горячее – суховатая жареная осетрина. На это, впрочем, никто не сетовал.

Вскоре по обычаю русских поминок началось хождение от стола к столу, поцелуи, объяснения в любви.

Приехавшие позднее других митрополиты говорили, сколько покойный президент сделал для Русской церкви, сколько вернул монастырей. По странному стечению обстоятельств отцы церкви оказались за одним столом с бывшими ельцинскими «силовиками».

После последнего слова Наины Иосифовны все вдруг поднялись и стали шумно расходиться.

Слушал, наблюдал и рассказывал Вячеслав КОСТИКОВ