В Воронеже на стене дома № 45 по улице Карла Маркса есть мемориальная доска, текст на которой гласит: «В этом доме с 2063 по 2065 гг. жил С. В. Савельев, изобретатель машины времени».

Загадочный Савельев является не реально существующим человеком, а персонажем рассказа Сергея Ушенина «Парадокс дедушки», написанного в жанре фантастики (читай ниже). Что касается «мемориальной доски», то ее около 5 лет назад разместил креативный директор одного из находившихся тогда в здании магазина сувениров.

Парадокс убитого дедушки — временной парадокс, относящийся к путешествию во времени, впервые описанный писателем-фантастом Рене Баржавелем в книге 1943 года “Неосторожный путешественник”. Сюжет заключался в том, что человек с помощью машины времени отправился назад в прошлое, где убил своего биологического деда до того, как последний встретил бабушку путешественника. Результат предполагает, что один из родителей путешественника, а, как следствие, и сам путешественник, никогда бы не были рождены. То есть, в конечном итоге он не мог бы путешествовать во времени, что, в свою очередь, означает, его дед остался бы жив и путешественник был бы рождён, а это позволило ему путешествовать во времени и убить своего дедушку. Таким образом, каждая возможность подразумевает отрицание самой себя, создавая логический парадокс.

“ПАРАДОКС ДЕДУШКИ”
С. Ушенин

“Семен Савельев радостно потирал руки.
– Наконец-то, все удалось! – счастливо пыхтя, он на карачках ползал под неуклюжим сооружением, припаивая паяльником последние проводки.
Гордиться действительно было чем. Ведь Семен изобрел не что иное, как машину времени. Пусть похожую на оживший кошмар футуролога. Но под внешней неказистостью агрегата скрывалось то, что должно произвести переворот в жизни планеты.

– Посмотрим, кто посмеется последним, – мрачно бубнил себе под нос Семен, критическим взором окидывая свое творение. – Вот теперь все позатыкают рты.  А вот, выкусите, сволочи! Посмотрим.
Врагов у Семена хватало. По крайней мере, он так считал сам. Перед мысленным взором проплыли картинки из детства. Единственный ребенок, он с младых ногтей отличался нелюдимостью, предпочитая уединение играм в “казаков-разбойников”. Семен и сейчас жалел, что в какой-то момент ему пришлось идти в школу. Нет, он любил занятия, особенно – математику и физику, питая страсть к точным наукам. Но гомонящая толпа одноклассников приводила его в тихую ярость. Не раз в красочных мечтах он представлял, что ненавистные соученики исчезают, умирают, проваливаются в трамтарары… Но становилось еще тошнее, когда он возвращался из мира фантазий в реальность. В общем, десять лет каторги он отрубил от звонка до звонка.
Отца своего Семен помнил плохо. Еще в детском возрасте в семье Савельевых начались нелады. Сначала родители тихо ругались на кухне, стараясь не вовлекать в свои разборки остальных членов семейства. Дальше – больше: конфликты интересов стали ежедневными; иногда в бой вступала тяжелая артиллерия в лице Семеновой бабушки по материнской линии. В один прекрасный момент его отец, гуляка и большой любитель спиртного, быстренько собрал вещички и ушел из дому навсегда.
На воле родитель особо не тужил: даже два раза успел жениться. Однако все большее увлечение зеленым змием и коренящаяся где-то в генах большая любовь к женскому полу быстро приводили его к разрыву с женами. Сыном от первого брака он совершенно не занимался, не даже навещал его. Матери через суд удалось выбить алименты, однако лет восемь назад отец с новой пассией исчез из города в неизвестном направлении. С этого времени что с ним, где он не знал никто из родственников.
Поначалу, маленький Семен удивлялся, почему в отличие от других детей у него нет папы, даже пару раз просил мать купить в магазине отца. Когда, наконец, подрос и стал больше понимать в жизни, наивные вопросы отпали сами собой. С этого времени, замкнувшись еще больше, Семен нашел хоть какую-то отдушину: он увлекся чтением фантастической литературы. Далекие миры, блистательные королевы, ужасающие войны – запоями читалась как зарубежная фантастика, так и авторы местного разлива.
Когда и как в голове возникла счастливая мысль о машине времени, Семен уже не помнил. Но с определенного момента почти каждую каждую заработанную копейку он тратил на местном радиорынке, роясь в залежах электронных схем.
И вот последний провод был припаян. Оставалось привести машину времени в действие. Куда он отправится, Семен уже знал. Внезапно в дальнем углу комнаты воздух как будто замерцал. Заинтригованный Семен с открытым ртом наблюдал, как через флуоресцентное свечение стали пробиваться контуры человеческое фигуры. Еще миг – и в комнате появился сам человек.
Пришельцем оказался невысокий толстячок в неброском строгом костюме. В руках мужчина сжимал что-то, отдаленно похожее на кейс. “Лет за сорок, – отстраненно прикинул Семен. – Но не больше”.
Наконец, рот Семена захлопнулся. Трудно осуждать его за это – посудите сами – кто из людей видел подобные штучки? Увидев Семена, пришелец радостно улыбнулся. Вытянув вперед руку, он двинулся к парню.
– Семен Васильевич Савельев? Очень рад с вами познакомиться. Только не пугайтесь – я сейчас вам все объясню.
— Да я не боюсь, – буркнул заинтригованный Семен.
– Вы позволите присесть? – гость осторожно пододвинул к себе стоявший поблизости колченогий стул. Хозяин, утвердительно кивнув, плюхнулся в кресло напротив.
– Прошу меня извинить – я не представился. Фамилия моя Клюев, зовут Николай Николаевич. Я – директор Института изучения времени. Для меня большая честь познакомиться с таким выдающимся человеком!
– Выдающимся человеком? – на губах у Семена заиграла глупая ухмылка. – Его-то и просто человеком не всегда называли.
– Да-да, – заторопился гость. От волнения на его лбу выступили капельки пота. Он достал из кармана платок, развернул его и протер лицо. – Не каждому посчастливиться первым поприветствовать изобретателя машины времени.
– А вы откуда взялись? – вопрос Семена прозвучал больше для проформы, он прекрасно догадывался, каков будет сейчас ответ.
Директор не подвел ожиданий. Снова промокнув платком лоб (“странно, в квартире вроде бы не жарко”) и облизнув иссохшившиеся губы, он, понизив голос, поделился своей тайной:
– Семен Васильевич, вы только примите все спокойно. Дело в том, что я из будущего!
Семен почесал затылок. Для него, например, все стало очевидным уже тогда, когда этот тип еще только возник парящим над полом комнаты. Но человека надо было уважить. Поэтому он со значением потянул:
– Ну, понятнооо…
Оба собеседника опять замолчали, пристально рассматривая друг друга. Наконец, когда пауза уже стала становиться просто неприличной, директор Института времени вновь взял нить разговора в свои руки:
– Семен Васильевич, у меня к вам важное дело. Поверьте, оно не терпит отлагательств. К тому же я ограничен во времени.
– Что так? – угрюмо поинтересовался Семен. Настроение стало меняться – надо же, вместо фанфар и торжественных речей, какая-то пустопорожняя болтовня. И это – благодарный потомок! “Нет, конечно, понятно, многие великие изобретатели при жизни совершенно не воспринимались современниками. Известность чаще всего получают после смерти – я это знаю. Но тут человек будущего! А ведет себя как-то по-свински. Никакого ко мне почтения! А я ведь не хухры-мухры, а машину времени сделал! Ну ладно, погодите! Еще один должок, который, при случае, надо отплатить!”
– Понимаете, Семен Васильевич…
– Ничего я не понимаю! – вспылил Семен. – Нет, ну вы только посмотрите! Такое изобретение и что? Я, кажется, совершил переворот в истории, а ко мне прислали только вас! Знаю, знаю, вы директор института. Но у нас таких директоров – пруд пруди! Я же в конце концов не самовар – машину времени изобрел!
– Семен Васильевич, Семен Васильевич! – забормотал директор, испуганно махая руками. Он аж привстал со стула. – Я вас умоляю, вы только успокойтесь! Тут такое деликатное дело! Поверьте, все у вас будет! И слава, и известность. Но позже. Я-то, признаюсь, попал к вам незаконно. Если меня поймают за руку, то у меня будут большие неприятности.
– Вот как? Интересно! – заинтригованный Семен приготовился слушать.
– Встретиться с вами меня побудили не какие-то личные мотивы, а интересы державы. Времени у меня мало, к тому же многого я не могу говорить – за лишнее мне грозит уже уголовная ответственность. Я очень сильно рискую, беседуя с вами – это ведь вмешательство в прошлое. Такие штучки у нас под международным контролем.
– Ну и для чего тогда вы явились?
– Ох, с чего бы начать? Ладно, возьму быка за рога. Вы только сильно не волнуйтесь – но вы – всего лишь один из вероятных изобретателей машины времени!
– Да что ты такое городишь! – Семен от волнения перешел на “ты”. – А это что у тебя перед носом стоит?!
– Семен Васильевич! – директор молитвенно сложил перед собой руки. – Да послушайте же вы – я на вашей стороне! Я только хочу вам помочь.
– Ничего себе помощь!
– Но я правду говорю. Существует несколько временных линий. Не забывайте, я из будущего.
– Ладно, – чуть-чуть подуспокоился Семен. – Продолжайте.
– Так вот. Это сложно понять, но до вас вероятными изобретателями машины времени было уже несколько человек. Так, в 1977 году, мусорщик из предместья Парижа Пьер Шомэ собрал подобный аппарат. И у нас в стране до вас был такой умелец. Андрей Степаненко, сторож из Донецка. Какой самородок! Представьте, в 1981 году, эпоху повального дефицита в стране собрать такой сложный прибор. Он один стоит десяти французских.
– Наверное диссидент? – понимающе кивнул Семен. – КГБ наложило свою лапу?
– Да нет, – Николай Николаевич поморщился словно от зубной боли. – Дело в другом.
– А что же с ними случилось?
– Вот поэтому то я и прибыл. Открою вам большую тайну: сейчас наряду с вами есть еще несколько вероятных изобретателей машины времени. Но из нашей страны – пока вы один.
– Да не ходите вокруг да около! Я пока совершенно ничего не понимаю.
По лицу директора снова градом хлынул пот. Завершив ритуальное действие с платком, он, после долгой паузы, вновь заговорил:
– Чур, только не обижаться! Семен Васильевич, вы наверно знаете, что великие изобретения совершаются только неординарными людьми?
– Это так! – важно кивнул головой польщенный хозяин.
– Но, как бы это выразиться… есть оборотная сторона медали. Великие изобретатели – люди, так сказать, эмоционально неустойчивые… склонные к необычным поступкам… Вот с изобретателями машины времени в точности так.
– Опять темните, – Семен вновь стал злиться.
– Да нельзя мне все рассказывать! – взмолился собеседник. – Посадят ведь! Дело международного масштаба, сейчас приняты специальные законы. Ну как же вам намекнуть? Фантастику читаете?
– А то как!
– Вот и отлично! Слышали, тогда, такой термин – “парадокс дедушки”? Ну это когда в рассказах кто-то отправляется в прошлое чтобы прихлопнуть деда…
Тут на часах, или что это было у запястья директора, пискнул какой-то зуммер. Николай Николаевич, казалось, разом съежился:
– Все! Допрыгался! Вычислили! Семен! – лихорадочно, перейдя на “ты”, забормотал он. Помни о парадоксе. Я ведь за державу стараюсь! Мы первыми должны быть! Даже если посадят, буду знать – для страны старался.
Вокруг Николая Николаевича внезапно возникло яркое сияние.
– Ах, чтоб тебя! Дальше последовала такая тирада, какую Семен и не думал услышать от такого высокообразованного человека.
– Семен! Прошу! Дедушка!
Сияние целиком охватило директора института и внезапно, с громким хлопком он исчез.
Семен еще долго сидел в крессе и задумчиво грыз ноготь. Потом подошел к своему письменному столу и начал рыться в одном из ящиков.
– Дедушка! Дедушка! – ворчливо бормотал он, пока разворачивал промасленную тряпку, в которую был завернут купленный на черном рынке пистолет. – Да на кой мне этот дедушка! Надо же такое придумать! А вот с папашей разобраться не мешает.”