Это странный для европейцев, реликтовый и весьма загадочный обряд до сих пор встречается у коряков в Верхнепареньском районе Магаданской области. Обряд погребения у коряков вообще весьма мало изучен антропологами, и некоторые обычаи были задокументированы современными учеными впервые только в XXI веке.

Обряд «присаживания» на покойника был описан историком и археологом Людмилой Николаевной Хаховской – сотрудником НИИ ДВО РАН, которая сама присутствовала на нём в 2011 году. Свои впечатления она изложила в статье «Погребальный обряд верхнепареньских коряков». Ритуал оказался настолько насыщенным, что зафиксировать все и сразу было сложно. Впрочем, известия об обычае перед выносом тела умершего человека из жилища присаживаться ему на грудь доходили еще до советских ученых, однако Хаховской удалось присутствовать на ритуале лично и убедиться воочию, что ритуал этот до сих пор жив.

1. Обряд «присаживания»:

По словам археолога, все происходит перед непосредственным выносом тела из дома.

Тело умершей – старейшей в селе женщины, было одето в специальную похоронную одежду – гагагли, а лицо покойной было по обычаю северных народов полностью скрыто от глаз присутствующих огромным капюшоном. Покойница лежала прямо на полу, головой к входу. Народу на похороны пришло много, но некоторые даже не заходили в дом, а другие приходили уже на кремацию, которая проходила в отдалении от жилья.

Ритуал начался с того, что две женщины, выполняющие роль «ворон» – вестников или проводников из мира мертвых, обвязали умершую по талии жгутом из трав; то же проделали с каждой рукой выше локтя, после чего начался обряд «присаживания».

Присутствующие в жилище двигались по часовой стрелке, и каждый из них должен был на несколько мгновений сесть на грудь покойнице верхом, лицом к лицу и при этом отведать ритуального блюда, которое называли на современный лад «салатом» и отведать его, запив чаем. Порция, предназначавшаяся самой покойной, стояла тут же, у её головы.

Первыми присаживались самые близкие родственники: сын, дочь, внуки, за ними – распорядитель похорон. Одни люди задерживались дольше, поедая «салат», другие делали это быстро.

“Позы присаживавшихся были различными: некоторые из них держали тело на весу, в полуприседе, не опираясь на покойную; другие же именно садились, и таких было большинство, в том числе все дети. В обряде участвовали дети разных возрастов, при этом способ их поведения различался: дети постарше садились сами; трехлетнего ребенка на грудь покойной посадил отец и поддерживал его, сам также приняв позу всадника в полуприседе. Грудной ребенок принял участие в обряде, находясь на руках у взрослого, который по такому случаю совершил повторное присаживание. Неоднократное присаживание вообще было частым: всего, по моим подсчетам, в ритуале приняли участие более 30 чел., из них дважды садились четверо (один из них второй раз с ребенком)”

При вставании, каждому человеку следовало переступить покойницу правой ногой.

2. Обряд «переступания»:

После ритуала «присаживания» следовал ритуал «переступания» покойницы – двигаясь по кругу, все, кто был в доме, должны были переступить через тело умершей правой или левой ногой. Сопровождалось это выпиванием спиртного, а детям давали чай или морс.

При этом «вороны» присаживались с двух сторон от тела покойной, брали в свои руки руки покойницы и постукивали ими по ногам переступавших через нее, издавая звуки, схожие с вороньим карканьем.

После переступания тела каждый из присутствовавших должен был как бы оттолкнуть его ногой от себя. Когда переступание проделал последний из присутствующих, «вороны» переступили через тело сами, после чего начался вынос тела.

Местные дополнили ритуал рассказом, что в давние времена, каждый из родственников должен был сидеть на груди и покойного, пока все остальные не переступят через него, совершив полный круг. А «присаживание» по несколько раз означало, что родственник делал это за других людей, которые отсутствовали.

Прощание? Или удерживание?

Трудности у ученых вызвала интерпретация всего обряда в целом, поскольку традиция садиться на тела умерших родственников у других народов севера зафиксирована не была. Исключение составлял погонщик нарт у чукч, который отвозил тело умершего в тундру и при этом был вынужден садиться на ноги покойному, так как места для него в нартах не было, – на это в своей работе «Чукчи» указывал советский этнограф Владимир Германович Богораз. Но эта ситуация не имеет ритуального значения, она вынужденная.

Объяснить происходящее на корякских похоронах ученые смогли лишь после того, как «развели» части ритуалов по отдельности.

В одной из версий ученых предполагалось, что ритуал «присаживания» на грудь покойнику является древним актом прощания с ним. Это последняя трапеза, которую живой как бы разделяет с умершим сородичем.

Переступание же через умершего и ритуальное отталкивание ногой его тела – символизирует его отделение от мира живых и признание его мертвым. Руки покойника, которые как бы хватают в это время ноги переступающих символизируют его последнее прощание с живыми.

Если же принять во внимание, что раньше ритуальные действия были не совмещены, и один из родственников сидел на груди покойника, в то время как другие переступали через него и трапезничали, то картина вырисовывается совершенно иная.

В этом случае сидящий на покойнике предстает как человек, который удерживает его на месте, позволяя другим совершить ритуал совместной трапезы и отторжения умершего сородича от мира живых. Сидящий в этом случае предстает как бы охранником, удерживающим покойного на месте как потенциально опасное существо, который в сказках северных народов то и дело оживает и начинает преследовать живых. Чтобы такого не произошло до того момента, когда покойник не будет окончательно исторгнут из мира живых, его следует удерживать на месте.