Минул целый век со дня злодейского убийства царской семьи. Это событие остаётся до сих пор в фокусе внимания всех тех, кому небезразлично настоящее, будущее, а значит, и доселе «непредсказуемое» прошлое нашей России.
В последнее время к истории трагической гибели членов царской семьи с более конструктивного ракурса обратилось внимание Русской православной церкви. Работает специальная комиссия по анализу останков с участием компетентнейших историков, следователей и священнослужителей, которая, надеемся, расставит все точки над «i» в этой трагической истории.
Так случилось, что с историей гибели царской семьи оказались тесно связаны судьбы людей, родных и близких семье Седневых: моего деда – Ивана Дмитриевича Седнева, его сослуживца – Климентия Григорьевича Нагорного и двоюродного племянника деда – Леонида Седнева.
Многие десятилетия мы не могли ничего про них узнать, потому что всё скрывалось под грифом «Секретно», да и к тому же интересоваться этой темой было небезопасно для советской семьи, но настали иные времена. В последние 10-15 лет благодаря кропотливой работе именитых историков удалось получить много дополнительных сведений. Особую благодарность хочу выразить военному историку, доктору юридических наук Юрию Александровичу Жуку, который предоставил доселе не известные нам документально подтверждённые сведения о службе моего деда при Царском Дворе. Проработав их, а также многие источники по этой теме и воспоминания моего отца – Дмитрия Ивановича Седнева, скончавшегося 27 июля 2005 года, я решил обобщить основные сведения о жизненном пути своего деда.
И вот что из этого получилось (печатается со значительными сокращениями).
РОДОМ ИЗ ДЕРЕВНИ СВЕРЧКОВО
Иван Дмитриевич Седнев родился 9 (по н/стилю– 22) сентября 1881 года в деревне Сверчково Спасской волости Мышкинского уезда Ярославской губернии в крестьянской семье.
Отец – Седнев Дмитрий Иванович, мать – Пелагея Тимофеевна.
Семья занималась сельским хозяйством, а Иван, повзрослев, работал маслёнщиком на Варгунинской писчебумажной фабрике, находившейся в левобережной части города Углича.
На действительную военную службу был призван в 1904 году. По окончании Кронштадтской учебной команды И.Д. Седневу была присвоена категория матроса 2-й статьи. Службу проходил в Гвардейском Экипаже на императорских яхтах «Полярная звезда» и «Штандарт», дослужился до звания боцманмата. По всей видимости, ближе к окончанию срока своей службы на флоте он получил предложение продолжить службу уже в качестве лакея при Высочайшем Дворе. К новым для себя обязанностям он приступил 14 апреля 1909 года в должности лакея третьего разряда.
Обосновавшись в Царском Селе, И.Д. Седнев в сентябре 1909 года убывает на родину в отпуск, во время которого знакомится со своей будущей невестой, Марией Алексеевной Чистяковой, 1893 года рождения, уроженкой деревни Дьяконовка Рождественской волости. Свадьба И.Д. Седнева и М.А. Чистяковой состоялась осенью 1910 года во время его очередного отпуска на родину. Венчание – 18 сентября 1910 года (ст. ст.) в Леонтьевской церкви в Угличе. Остаток отпуска молодые супруги проводят в родительском доме жениха, после чего Иван Седнев вместе с женой Марией уезжает в Санкт-Петербург, чтобы продолжить свою службу при Высочайшем Дворе, и молодая семья обустраивается на новом месте.
25 августа 1911 года (7 сентября по новому стилю) у них рождается первая дочь – Людмила. Ивану Седневу в Царском Селе выделяют постоянное жильё на втором этаже двухэтажного дома для прислуги, куда он перевозит свою семью, состоящую к тому времени уже из четырёх человек: Иван, жена Мария, дочь Людмила и взятый из родной деревни «в мальчики» двоюродный племянник – Леонид Седнев, 1903 года рождения, который в дальнейшем очень сдружился с Цесаревичем Алексеем и был с ним до последнего дня жизни царской семьи. («Ленька-поварёнок»).
ОБЛАСКАНЫ ВНИМАНИЕМ ЦАРСКИХ ОСОБ
Через год, 5 июля 1912 года (18 июля по н/ст.), у четы Седневых рождается вторая дочь – Ольга, названная в честь Великой княжны Ольги Николаевны. Крестила новорожденную сама Государыня Императрица Александра Фёдоровна, о чём в Книге Восприемников Государыни была сделана соответствующая запись, после чего И.Д. Седневу было выдано в том Свидетельство за № 6004 от 18.07.1912 г., а М.А. Седневой – ценный подарок.
При рождении в семье Седневых 3 апреля 1913 года (16 апреля по н/ст.) третьего ребёнка, сына Дмитрия, его крестовосприемницей (крёстной матерью) стала Великая княжна Ольга Николаевна, в чём его отцу также было выдано соответствующее Свидетельство за № 4977 от 10 апреля 1913 года, а мать новорожденного получила в подарок золотые дамские часы с Государственным Гербом.
С 1 апреля 1914 года Иван Седнев назначается лакеем 2-го разряда при комнатах Великих княжён. С марта того же года супруги Седневы проживают на казенной квартире № 1 в новом Дворцовом здании Царского Села.
Находясь неотлучно при царской семье и сопровождая её во всех поездках по России и за границу, И.Д. Седнев за свою долгую и безупречную службу неоднократно поощрялся наградами не только Российской Империи, но и иностранных государств, в том числе Кульмским знаком в память 200-летия Гвардейского Экипажа, шведской серебряной медалью ордена «Вазы», светлобронзовой медалью в память 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года, Сербской серебряной медалью без короны, светло-бронзовой медалью в память 300-летия Российского Императорского Дома Романовых, серебряными часами с Государственным Гербом (к 300-летнему юбилею Российского Императорского Дома Романовых), Прусским знаком «Почётный крест», серебряной медалью «За усердие» на Станиславской ленте.
На второй год Первой мировой войны И.Д. Седнев подлежал призыву на флот как ратник Морского Ополчения, однако согласно предписанию Канцелярии Государыни Императрицы Александры Фёдоровны призыв был отменён, и с 7 июля 1916 года запасной боцман Иван Седнев был командирован для службы при комнатах Великих княжён.
БЫЛ УВОЛЕН, НО ОСТАЛСЯ
С началом февральской смуты 1917 года И.Д. Седнев был уволен в бессрочный отпуск, однако отбыть в таковой не пожелал, а разделил участь царской семьи, подвергнувшись добровольному аресту в Александровском Дворце.
Летом 1916 года Иван Седнев, видимо, предвидя грядущие политические события и ещё тогда сделав свой жизненный выбор (остаться на службе царю), отправляет жену Марию с детьми на родину, в деревню Сверчково.
С той поры Иван Седнев и его родные уже никогда не виделись.
Лёня Седнев («поварёнок») по настоянию Цесаревича Алексея тоже остаётся в Царском Селе и будет сопровождать своего друга в скитаниях по Сибири.
Первого августа 1917 года (здесь и далее – по новому стилю) в 6 часов 10 минут – отъезд из Царского Села на специальном поезде в составе прислуги и лиц, сопровождавших царскую семью, в Сибирь.
17 августа поезд прибыл в Тюмень, и началась перегрузка на пароходы. Царскую семью разместили на пароходе «Русь», а сопровождающих и багаж – на пароходы «Кормилец» и «Тюмень». В 6 часов утра пароходы отплыли в Тобольск. По прибытии на место царская семья осталась на пароходе, а слуги начали готовить к их размещению губернаторский дом. В Тобольске царская семья с прислугой и свитой находилась до весны 1918 года.
Из Тобольска И.Д. Седнев отправил последнее письмо своей жене в деревню Сверчково, в котором он успокаивал её, что он на службе и чтобы она берегла детей. (Письмо хранилось у М.А. Седневой до 1937 года, когда было конфисковано при обыске в доме при её аресте).
В апреле 1918 года власти принимают решение о перебазировании царской семьи в Екатеринбург. Реализации этого решения мешает ухудшение состояния здоровья Цесаревича Алексея. 23 апреля Яковлев (уполномоченный ВЦИК) оценивает состояние здоровья Алексея на предмет возможности его транспортировки и объявляет Николаю II, что должен увезти его из Тобольска. Царица настаивает, чтобы ехать вместе с мужем и взять с собой дочь Марию. Ночью решают, кого ещё взять с собой: из свиты – князя Долгорукова и доктора Боткина, из слуг – Чемодурова, Демидову и Ивана Седнева, и начинается подготовка к отъезду.
Рано утром 26 апреля отъезжающих рассаживают по конным возкам и в сопровождении охраны везут из Тобольска в Тюмень, где есть железная дорога. Предстоял путь почти в 300 километров в очень плохую погоду. Утром 30 апреля поезд прибыл в Екатеринбург, где его встречали представители Уралсовета. После процедуры передачи уральцам «груза» (так в телеграфной переписке с Москвой обозначали членов царской семьи) прибывших из Тобольска рассадили по автомобилям и под охраной отвезли в дом инженера Ипатьева, оборудованный под «Дом Особого Назначения». При этом князя В. Долгорукова прямо с вокзала отвезли в тюрьму.
Из дневника Николая II от 2 мая 1918 года: «…У Седнева простуда с лихорадкой…»
Утром 23 мая в Ипатьевский дом привезли, доставленных из Тобольска в Екатеринбург, Великих княжён, Цесаревича и слуг – Нагорного, Харитонова, Труппа и Лёню Седнева. В этот день в Ипапьевском доме после месячной разлуки снова встретились Иван Дмитриевич Седнев и его двоюродный племянник Лёня Седнев (поварёнок). И пожить им вместе довелось всего 4 дня!
ВЕРНЫХ СЛУГ ЗАБРАЛИ
Днём 27 мая 1918 года проверявший комнаты помощник коменданта Дома Особого Назначения А.М. Мошкин решил снять и присвоить золотую цепочку с крестиками и образками, висевшую над кроватью Цесаревича Алексея. Этому в резкой форме стали препятствовать И.Д. Седнев и К.Г. Нагорный. Завязалась потасовка. В результате за открытый протест против хищения охраной вещей и ценностей царской семьи в 18.30 И.Д. Седнев и К.Г. Нагорный были арестованы и доставлены под охраной для допроса в Исполком Уральского Облсовета, а оттуда препровождены в Екатеринбургскую тюрьму № 2.
Члены царской семьи очень переживали утрату верных слуг и тревожились за их судьбу.
Из дневника Николая II: «27 мая, понедельник: …в 6.30 Седнева и Нагорного забрали, причины не знаю…». «29 мая, среда: …О Седневе и Нагорном ни слуха, ни духа!» «3 июня, воскресенье: …Все поджидаем Седнева и Нагорного, которых нам обещали вернуть сегодня…»
Во 2-й Екатеринбургской тюрьме И.Д. Седнев и К.Г. Нагорный находились вместе с помещённым туда ранее князем Г.Е. Львовым, которому удалось выжить. На допросе в июле 1920 года в Париже Львов показывал следователю Н.А. Соколову:
«Спустя приблизительно недели две в нашу тюрьму были доставлены лакей царской семьи Седнев и дядька наследника Нагорный… Лично от них у меня осталось такое впечатление: Седнев и Нагорный – прекрасные ребята, неглупые, отдающие себе отчёт во многом, здоровые телом и духом, были весьма преданы Семье». Львов расспрашивал их о положении царской семьи.
«И Седнев, и Нагорный называли режим в доме Ипатьева ужасным. Становилось, по их словам, постепенно всё хуже и хуже… В частности, дурно обращались с княжнами. Они не смели без позволения сходить в уборную. Стол у них был общий с прислугой. Седнев удивлялся, чем была жива Императрица, питавшаяся исключительно одними макаронами. Седнев и Нагорный ссорились с охранниками в доме Ипатьева из-за царских вещей: как преданные семье люди, они защищали её интересы. В результате они и попали в тюрьму».
В тюрьме № 2, по воспоминаниям Львова, царили хаос и бессмысленная жестокость. Старый тюремный устав был отброшен, а новый не создан. Питание было плохое. 22 июня 1918 года под Златоустом местными противниками советской власти был убит бывший сотрудник Уралсовета комиссар Иван Малышев. В отместку за его гибель власти решили расстрелять двадцать совершенно непричастных к этому заложников, сидевших в тюрьме. В эту «расстрельную» группу попали и Седнев с Нагорным, и было это в ночь с 28 на 29 июня 1918 года.
Из воспоминаний В.П. Аничкова: «Их вывели из камер, посадили на грузовые автомобили и под сильным конвоем повезли по Тюменскому шоссе. За дачами Агафурова авто остановились, и арестантам было приказано выйти в поле. Все они сознавали, что их ведут на расстрел. Настроение было подавленное. Многие плакали, многие угрюмо молчали. Их пытались построить в шеренгу, но они постоянно сбивались в кучу… Никто не знал причины расстрела, суда не было, и даже заочного приговора о расстреле не прочли… Комиссар и солдаты были растеряны и недостаточно энергичны… Это был первый массовый расстрел в Екатеринбурге».
ПРОЩАЛИСЬ, КАК С МУЧЕНИКАМИ ЗА РОДИНУ
Царская семья и оставшиеся с ней в Ипатьевском доме (доктор Е.С. Боткин, повар И.М. Харитонов, горничная А.С. Демидова и камердинер А.Е. Трупп) были расстреляны в полуподвальной комнате дома 17 июля 1918 года.
Лёня Седнев (поварёнок) чудом избежал расстрела в ту роковую ночь: по распоряжению коменданта Юровского утром 16 июля его (под обманным предлогом встречи с дядей) забрали из царской семьи, а через день отправили на родину.
25 июля 1918 года большевики сдали Екатеринбург, и в город вошли части сибирской армии Колчака и чехословацкий корпус. Одной из первоочередных задач новых городских властей было достойное захоронение всех погибших при взятии города: как «белых», так и «красных». Похороны расстрелянных 29 июня заложников состоялись 31 июля.
Из газеты «Уральская жизнь» от 31 июля:
«Ещё 28 июля были найдены тела расстрелянных большевиками заложников… Тела найдены на месте расстрела за ст. Екатеринбург 2-й, в расстоянии полуверсты в сторону Челябинска и саженях в 100 от Сибирского тракта в местности, служившей для свалки вывозимых из города нечистот.
Безжалостные палачи надругались над своими жертвами даже после смерти, оставив их тела почти без погребения, в грязной, едва прикрытой землёй канаве. Тела сильно разложились, и узнать их удалось в отдельности лишь по одежде.
Незадолго до 2-х часов дня гробы с расстрелянными были поставлены на телеги и катафалки и обвиты зеленью и цветами. Во главе с прибывшими священниками городских церквей, в сопровождении казаков и добровольцев для охраны порядка, с оркестром военной музыки сзади и большим хором спереди печальное шествие двинулось и вошло в город после 2-х часов дня по Александровскому проспекту. Около Сибирской заставы к процессии присоединились члены иностранного консульского корпуса… Ещё с места шествие окружила небольшая толпа, но лишь печальный кортеж вошёл в город, не одна тысяча заполнила улицу, по которой двинулась печальная процессия. При звуках похоронного марша, пении хора и перезвоне колоколов шествие медленно продвинулось до Царского моста, затем по Златоустовской улице и Вознесенскому проспекту до здания 1-й женской гимназии, где была отслужена лития.
Отсюда печальное шествие… двинулось по Главному проспекту до Кафедрального собора.
Здесь преосвященный Григорий совместно с городским духовенством совершил чин отпевания, произнеся слово, посвящённое памяти погибшим.
Затем кортеж двинулся в сопровождении многочисленной публики на кладбища – Монастырское и Ивановское, где состоялось торжественное погребение».
Г.К. Граф в своей книге «На Новике», описывая торжественные похороны заложников, отмечает:
«…Улицы утопали в массе народа. Солнце, сверкая на золотых ризах духовенства, скользило по простым деревянным гробам, окружённым близкими погибших. Сзади достойно шли войска, как почётный эскорт мученикам за Родину. Печальное пение церковного хора сменялось заунывными звуками траурного марша…
Особое внимание привлекали два гроба. Они были усыпаны цветами более, чем другие. «Кто это?» – спрашивали в толпе. «Нагорный и Седнев, слуги царской семьи, бывшие матросы со «Штандарта», – отвечали шедшие за гробами. Это те, скажем мы, кто смертью запечатлел раз принесённую ими присягу на верность…»
Поиски точного места захоронения матросов Нагорного и Седнева, предпринятые мною в июле 2008 года в Екатеринбурге с участием местных краеведов и заинтересованных лиц, результатов не дали.
Монастырское кладбище (на территории Ново-Тихвинского женского монастыря) оказалось сильно деформированным в результате произошедших за долгое время разрушений церковных зданий, перепланировок территории и восстановления сожжённого большевиками храма Всех Скорбящих.
На Ивановском кладбище, которое хотя и осталось в старых границах, захоронений вековой давности почти не сохранилось. Да и «политический» аспект в этом деле не в пользу матросов – кому нужно было в советское время заботиться о сохранности могил расстрелянных революционными властями «царских прислужников».
А церковные книги, в которых тогда регистрировались даты отпевания и погребения усопших, скорее всего, были уничтожены…
Владислав СЕДНЕВ
«Угличанин» №28 (583) от 18.07.2018 года
http://uglichanin-smi.ru/istoriya/1833-razdelivshie-uchast-carskoy-semi.html
